1. Истоки институционализма

Институционализм как научное течение всегда был неортодоксальной экономической теорией и остается ею в настоящее время, кроме неоинституционализма, поглощенного неоклассикой. И хотя институционализм как самостоятельное научное течение возник в Соединенных Штатах Америки, истоки его лежат в теориях, которые были сформулированы европейскими экономистами, также находящимися в оппозиции главенствующей в то время классической школе.

Таким научным течением была историческая школа и марксистская политическая экономия.

Историки экономической мысли иногда называют Маркса первым институционалистом. В рамках марксизма мы находим традиционные для институционалистов объекты исследования, например, большое значение отводится собственности. «Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а, следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса свое собственное отрицание. Это – отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства».[1]  Действительно, приведенная цитата подтверждает этот тезис. «Достижения капиталистической эры» в современной терминологии представляют собой систему экономических и социальных институтов, определяющих условия функционирования экономических систем. Но современная экономическая действительность такова, что развитие экономических систем, основанных на рыночном обмене, происходит наряду с глобальным процессом персонификации производительных сил. Этому способствуют как институциональные, так и технологические факторы – развитие рынков, информационных технологий обусловливает развитие процессов индивидуализации присвоения.

Немецкая историческая школа представляет собой одно из главных неортодоксальных (для своего времени) направлений в экономической науке XIX века.

Основные представители. Старая историческая школа: Фридрих Лист (1789–1846), Бруно Гильдебранд (1812–1878), Вильгельм Рошер (1817–1894), Карл Книс (1921–1898). Новая историческая школа: Густав Шмоллер (1838–1917), Карл Бюхер (1847–1930), Луйо Брентано (1844–1931).

Подход представителей немецкой исторической школы отличался следующими особенностями.[2]

1. Отрицательное отношение к любым попыткам создания универсальной экономической теории и, в частности, к классической политической экономии. По мнению адептов немецкой исторической школы, экономическая наука должна заниматься исследованием специфики конкретных национальных хозяйств; дело в том, что каждое национальное хозяйство имеет свои специфические свойства, зачастую не имеющие аналогов. Именно поэтому универсальная экономическая теория представляет собой нонсенс.

Отсюда следует другая особенность учения немецкой исторической школы -

2. Антикосмополитизм. Представители немецкой исторической школы в той или иной степени были склонны подчеркивать роль национальных факторов в хозяйственном развитии. Кстати говоря, с их легкой руки даже в настоящее время экономическую науку в Германии и других немецкоязычных странах часто называют «Национальной экономией» [Nationalokonomie] или «Народнохозяйственным учением» [Volkswirtschaftslehre].

3. Отрицательное отношение к абстрактно-дедуктивным методам анализа. Главный акцент в экономической науке нужно делать на конкретные историко-экономические исследования (чем, как правило, и занимались большинство эпигонов этой школы).

4. Трактовка народного хозяйства как единого целого, части которого находятся в постоянном взаимодействии между собой, а не как простой суммы отдельных индивидов. Отсюда следует, что «жизнь» такого «целого» управляется особыми законами, отличающимися от законов, которым подчиняется жизнь отдельно взятых субъектов.

5. Отрицательное отношение к концепции экономического человека. «Немцы» отвергают представление об индивиде как человеке, свободном от воздействия общественных факторов и автономно стремящимся к достижению максимальной личной выгоды. Как отмечал один из «немцев» Б. Гильдебранд (см. о его основной концепции в разделе 3.3.1), «человек, как существо общественное, есть прежде всего продукт цивилизации и истории, и ... его потребности, его образование и его отношения к вещественным ценностям, равно как и к людям, никогда не остаются одни и те же, и географически и исторически беспрерывно изменяются и развиваются вместе со всей образованностью человечества»[3]. Короче говоря,человек – это культурное существо, ориентированное на общественные ценности. Отсюда следует еще одна особенность учения немецкой исторической школы –

6. Трактовка хозяйства как одной из частей социальной жизни и, как следствие, учёт разнообразных внеэкономических факторов – этических, психологических и правовых.

7. Понимание хозяйства как эволюционирующей системы, проходящей в своем развитии различные стадии. Кстати говоря, данный аспект также является аргументом против универсальности экономической теории, поскольку разные стадии развития хозяйства отличаются специфическими, а зачастую и уникальными свойствами.

8. Благосклонное отношение к государственному вмешательству. Такое отношение вызвано, прежде всего, скептицизмом по поводу того, что свободная конкуренция, характерная для рыночной экономики, в состоянии обеспечить гармонию интересов разных хозяйствующих субъектов. Без планомерного воздействия государства на хозяйство «сильнейшие» будут всегда оказываться в выигрыше за счет «слабейших».

2. Старый институционализм в прошлом и настоящем

«Отцы-основатели» старого институционализма: Торстейн Веблен (1857–1929), Уэсли Клэйр Митчелл (1874–1948), Джон Морис Кларк (1884–1963), Джон Коммонс (1862–1945).

Старый институционализм отличают следующие характеристики.

1. Отрицание принципа оптимизации. Хозяйствующие субъекты трактуются не как максимизаторы (или минимизаторы) целевой функции, а как следующие различным "привычкам" – приобретенным правилам поведения – и социальным нормам.

2. Отрицание методологического индивидуализма. Действия отдельно взятых субъектов в значительной мере предопределяются ситуацией в экономике в целом, а не наоборот. В частности, их цели и предпочтения формируются обществом.

3. Сведение основной задачи экономической науки к «пониманию» функционирования хозяйства, а не к прогнозу и предсказанию.

4. Отрицание подхода к экономике как к (механически) равновесной системе и трактовка экономики как эволюционирующей системы, управляемой процессами, носящими кумулятивный характер. Старые институционалисты исходили здесь из предложенного Т. Вебленом принципа "кумулятивной причинности", согласно которому экономическое развитие характеризуется причинным взаимодействием различных экономических феноменов, усиливающих друг друга.

5. Благосклонное отношение к государственному вмешательству в рыночную экономику.

Однако старые институционалисты в настоящее время оказались сами до некоторой степени разобщены. Одни прослеживают истоки своих идей в работах Веблена и Кларенса Айрса, в то время как другие следуют за Коммонсом. Между ними существуют множественные и сложные различия, но все они фокусируются в разных подходах к теории ценности.

Со­гласно традиции Веблена–Айрса, технология и индустриализация рассматриваются одновременно и как движущая сила, и как источник ценности - последнее в том смысле, что технология позволяет лю­дям производить больше, и что все, способствующее дальнейшему увеличению производства, ценно само по себе; но этот рост производ­ства сдерживается иерархическими институтами. По мнению этих авторов, институты представляют собой консервативную силу, сдер­живающую введение новых технологий и организационных нововве­дений. Есть некая ирония в том факте, что эти институционалисты порочат институты, в то время как институционалисты как школа мысли подчеркивают их значение - в данном случае значение нега­тивно.

С другой стороны, в традиции Коммонса экономическая дея­тельность рассматривается как результат взаимодействия целого ряда факторов и сил, включающих технологию и институты, причём по­следние рассматриваются как способ выбора между технологически­ми альтернативами. По мнению представителей этой традиции, зна­чительным источником ценности является определение действующих правил права и морали, которые помогают структурировать и управ­лять доступом и использованием власти, т.е. определяют, когда и чьи интересы должны быть учтены. В этом отношении, как и в неко­торых других, два направления институционализма подходят к пред­мету исследования по-разному, но ещё более они отличаются от пред­ставителей магистрального неоклассического направления, чья тео­рия ценности фокусируется на относительных ценах экономических благ. Однако все институционалисты подчеркивают необходимость использования в рамках экономической теории реалистичных и зна­чимых концепций и теорий социальных изменений, социального контроля, коллективных действий, технологии, процесса индустриа­лизации и рынка как институционального комплекса, а не как аб­страктного механизма.

Среди современных «старых» институционалистов можно выделить Уоррена Сэмюэльса, Джеффри Ходжсона,  Джеймса Стенфилда.

Определение институционализма с позиций OIE (Old, or Original, Institutional Economics) может быть сформулировано с учётом следующих пяти положений[4]. 

1.       Хотя институционалисты стремятся придать теории практическую направленность, сама институциональная наука не должна сводиться к предложениям по проведению экономической политики.

2.       Институционализм активно использует идеи и данные других наук, таких как психология, социология и антропология, для того чтобы содействовать более глубокому анализу институтов и поведения человека.

3.       Институты – это ключевые элементы любой экономической системы, и поэтому главная задача экономиста заключается в изучении институтов и процессов их сохранения, обновления и изменения.

4.       Экономика – это открытая и эволюционирующая система, действующая в условиях природной среды, подверженная технологическим изменениям и вовлечённая в более обширные социальные, культурные, политические и властные отношения.

5.       Представление индивидуального агента как человека, максимизирующего полезность, нереально или ошибочно. Институционалисты не рассматривают человека как нечто заданное. Необходимо учитывать институциональную и культурную среду, в которой находится человек. Следовательно, люди не просто создают институты. Посредством преобразующей нисходящей причинной связи институты   достаточно сильно влияют на людей.

3. Идеи Веблена. 

Идеи Веблена. Веблен – основоположник институционализма, теории, придающей первостепенное значение исторически определенным формам социального поведения, или институтам. В Теории праздного класса он утверждал, что поведение потребителей, вопреки представлениям неоклассической теории, определяется не индивидуальными оценками товаров по степени их полезности. Так, поведение «праздного класса» часто обусловлено желанием подчеркнуть свою привилегированность с помощью «демонстративного потребления» и «демонстративного расточительства», а низшие классы порой стремятся копировать поведение «праздного класса».

Веблен утверждал, что наличие монополий значительно сокращает объемы производства и приводит к искусственному повышению биржевых и иных цен, чреватому серьезным кризисом (предсказанный им кризис, Великая депрессия, наступил через три месяца после его смерти в 1929). По Веблену, разумно устроенное общество мог бы создать класс инженеров и технологов; в этом обществе должен был бы существовать генеральный штаб и осуществляться единый контроль над производственными процессами. Технократизм Веблена выразился также в его концепции отставания сознания людей и общественных институтов от научно-технического развития. Вследствие этого отставания, по Веблену, общественный прогресс в 20 в. свелся главным образом к чисто индивидуальной адаптации к объективно протекающему технологическому прогрессу.

Пик интереса к работам Веблена в США приходится на 1930-е годы, позднее благодаря его влиянию появились концепции технократического характера, а также труды, посвященные т.н. «революции менеджеров».

4. Джон Роджерс Коммонс.   Основатель институциональной экономики.   Известный ученый, один из основателей институциональной экономики, Дж. Коммонс родился в октябре 1862 г., учился в Университете Дж. Хопкинса, был профессором Висконсинского университета, в 1917 г. избирался президентом Американской экономической ассоциации. Основные работы: «Распределение богатства» (1893); «История труда в Соединенных Штатах» (1918); «Правовые основания капитализма» (1924); «Институциональная экономика» (1934); «Экономика коллективного действия» (1945). Созданную им теорию предельной полезности Дж. Коммонс рассматривал через призму юридических концепций в экономике. Очевидные пороки капитализма («Правовые основания капитализма») относил к несовершенству действующих юридических норм; считал, что следствием слабости конкретных правовых норм является, например, нечестная конкуренция. Дж. Коммонс утверждал, что экономические категории и институты выражаются через юридическое оформление. Капиталистическое общество состоит из ряда профессиональных групп: рабочих, капиталистов, финансистов и др. На основе действующих законодательных правил они заключают между собой равноправные сделки. В процессе взаимодействия эти группы могут вступать между собой в конфликтные отношения, которые Дж. Коммонс рассматривает как внутренние источники движения общества. Он подчеркивает важность такого процесса, при котором в сделках все большее участие принимают не отдельные индивиды, но коллективные институты, такие как профсоюзы и союзы предпринимателей. Роль арбитра, по его мнению, возлагается на государственные структуры. При этом государство выполняет функции не только арбитра, но и силы, принуждающей к выполнению принятых по договору обязательств. Очевидно, что преодоление конфликтов посредством законодательных юридических норм ведет к социальному прогрессу и социальной стабильности. Экономическая история развитых стран мира в XX в. во многом подтвердила научные выводы и рекомендации Дж. Коммонса. Классовой борьбе и революции он противопоставлял идеи проведения государственных реформ в области экономики и права, создания правительства и законодательных структур, представленных лидерами различных коллективных институтов. Рыночные отношения, по его мнению, могут быть в силу разных причин нечестными и несправедливыми. Сделать их честными можно в первую очередь посредством установления разумного законодательства и правильного применения законов, т. е. обеспечения безусловного и равного для всех исполнения этих законов. Правительство должно быть подконтрольно общественному мнению и на практике должно осуществлять либерализацию экономики. Государственные и правовые решения в рамках экономических реформ должны сглаживать или полиостью разрешать противоречия и конфликты в обществе и способствовать его совершенствованию. Взгляды и мысли Дж. Коммонса в этой области реалистичны и действенны, они абсолютно актуальны, и в первую очередь для стран с переходной экономикой. Экономические и политические процессы в той или иной стране (регионе), по его мнению, следует рассматривать с учетом исторических корней, что подчеркивает требование эволюционного подхода и к идеям развития общества. Он считает, в частности, что необходимо исследовать решения гражданских судебных процессов за несколько столетий для того, чтобы получить ясное представление о том, как именно коллективные правовые действия ограничивали действия индивидуальные. Все коллективные действия устанавливают отношения прав и обязанностей, а иногда и бесправности, они требуют исполнения исполнительности и терпеливости от отдельно взятых личностей. Он считал необходимым изучение трудов ученых-экономистов для определения того, в какой мере их теории отражали понятия коллективных действий. Дж. Коммонс стремился проследить модели взаимозависимости людей, столкновения частных интересов и общественного порядка и то, как они завершаются. Он придавал большое значение независимой судебной системе и Верховному суду, который называл «первой кафедрой политической экономики в США». Ученый исследовал и описал разные стадии развития капиталистического общества. Предложенная им классификация включала: торговый капитализм, предпринимательскую стадию капитализма, банковский или финансовый капитализм и, наконец, административный капитализм. Уже на стадии финансового капитализма возникают крупные объединения предпринимателей и сильные профессиональные союзы. Каждое из этих объединений добивается привилегий для своих членов. В результате возникает, по мнению Дж. Коммонса, гармония интересов, которая усиливается на стадии административного капитализма. В работе «Институциональная экономическая теория» (Institutional Economics, 1934) Дж. Коммонс наряду с исследованием введенной им категории «коллективного действия» проводит исследование и категории «трансакция» (сделка, экономическое, политическое или иное соглашение, сопровождаемое взаимными уступками). В его представлении наименьшей единицей измерения деятельности в институциональной экономике является трансакция с ее участниками. Он выделяет три основных вида трансакций: торговые (рыночные), управленческие и рационализирующие. Рыночная трансакция по своей сути — единственный вид трансакций, предполагающий одинаковый правовой статус ее участников-контрагентов. Для ее свершения необходимо добровольное соглашение контрагентов. Управленческая трансакция, напротив, предполагает правовые преимущества одного из контрагентов, которому принадлежит право принятия решений. Этот вид акций строится на основе отношений управления — подчинения (начальник — подчиненные). Управленческие трансакции играют ведущую роль в компаниях, государственных структурах и других организациях с иерархической структурой управления. Рационализирующая трансакция похожа на управленческую, поскольку также предполагает асимметричность правового статуса контрагентов. Однако ее специфика состоит в том, что в качестве властного коллективного органа в этом случае выступает государство (например, налоговые органы или судебные решения, перераспределяющие собственность, имущество и другое от одной стороны к другой). Очевидно, что в зависимости от соотношения рыночных трансакций, с одной стороны, и управленческих и рационализирующих трансакций — с другой, определяется соотношение рыночных и иерархических типов хозяйственных связей между индивидами. Дж. Коммонс подчеркивает, что государство играет важную роль и как орган, примиряющий интересы сторон трансакций, и как сила, принуждающая к выполнению обязательств, принятых ее участниками. Он придает государству функции гармоничного разрешения конфликтов, возникающих между коллективными группами хозяйственных субъектов. Ученый допускал при этом возможность стремления отдельных групп захватить контроль над государством или его отдельными органами власти, чтобы обеспечить себе определенные важные привилегии, но при этом подчеркивал, что борьбу за эти права и возможности всегда ведут многочисленные группы, состав и характер которых постоянно меняется. Дж. Коммонс отмечал, что в условиях капиталистического общества существуют постоянные противоречия, в том числе и между трудом и капиталом, покупателями и продавцами, фермерами и оптовыми покупателями их продукции, заемщиками и заимодавцами, между различными группами налогоплательщиков. Решение этих проблем он видел в системе пропорционального представительства в законодательных органах власти, способной смягчить эту борьбу. Он полагал, что в конце концов торжествуют разумные решения и мирные отношения между людьми. Дж. Коммонс считал, что человеческий разум является не орудием пассивного восприятия, но, напротив, огромной созидательной силой. На этой основе им разработана «волевая» психология переговоров, в которой важную роль играет идея согласия. Он подчеркивает, что большую свободу можно достичь только с помощью коллективных действий. Несмотря на безусловную идеалистичность некоторых его взглядов, следует признать, что во многом они несли ценную практическую целесообразность и способность к реализации в конкретных условиях. Личные успехи практической деятельности Дж. Коммонса связываются с такими вопросами, как государственное регулирование предприятий коммунальных услуг, регулирование вопросов безопасности на рабочих местах, оплата компенсаций за травмы, страхование от безработицы, пенсионные программы социального обеспечения и многое другое. Он был не только ярким ученым-институциоиалистом с очень широким спектром интересов, но и превосходным прагматиком, способным успешно решать сложные противоречивые вопросы.